102 человека стали участниками акции «Тотальный диктант-2015» в Брянске и проверяли свою грамотность на двух площадках филиала Президентской академии в субботу, 18 апреля, сообщает корреспондент REGTime. Ещё около 30 горожан на диктант записались, но не пришли.
В нынешнем году акция правописания «Тотальный диктант» прошла в Брянске на двух площадках филиала РАНХиГС: «ул. Горького, 18» и «пр-т Ленина, 26» (вход со стороны сквера Карла Маркса в углу здания). Нововведением этого года была обязательная регистрация участников, которая велась на официальном сайте проекта с 7 апреля. По словам организаторов, по Интернету на «Тотальный диктант» записались порядка 130 человек, пришли — почти на два десятка меньше — 102 (первоначально была «забронирована» площадка по улице Горького — фразу «запись закрыта» корреспондент REGTime увидел на сайте вечером в пятницу; вторая площадка продолжала регистрировать участников до полудня субботы).
«Тотальный диктант» начался в Брянске позже запланированного — примерно в 15:15. Решено было проверить готовность оборудования и, заодно, подождать опаздывающих. Далее традиционно — приветствие, благодарственные речи спонсорам, заполнение бланков, видеообращение Евгения Водолазкина (автора текста), чуть-чуть грамматики… К слову, правила правописания собравшимся напомнила миловидная блондинка: в частности, речь шла о написании прилагательных с суффиксами -ск-, -овск-, -ов-, -ин- (далевский словарь/Далев словарь и пр.). Подготовили организаторы акции и небольшой видеоролик под условным названием «Грамотные люди вымирают», до слёз рассмешивший две трети аудитории.
«Тотальным диктатором» на 1-й площадке — в здании академии по улице Горького — стал известный в Брянске шоумен Антон Скатенок. Внешний вид последнего кардинальным образом отличался от прошлогоднего — классический стиль Антон сменил на спортивный (был в синей футболке и белой кофте на молнии). Текст тот читал сначала неспешно — стараясь, чтобы успели все (однако с серьёзным видом шутил — «Кто не успевает — ждать не буду»). Потом несколько ускорился, чем вызвал недовольство женщины средних лет в третьем ряду — она то и дело переспрашивала, призывала не торопиться и сердито поджимала губы.
На вопрос корреспондента REGTime о сложности текста сразу несколько человек заявили, что «текст гораздо проще прошлогоднего». Так, например, одна из самых «взрослых» участниц — Татьяна (на вид ей за 55!) — подчеркнула, что сложности в написании слов практически не возникло. «Пришлось, правда, кое-где подумать над пунктуацией… И вот слово «набок» меня смутило в последнем предложении. Ведь, если это наречие — пишем, конечно же, слитно. Если же рассмотреть как существительное с предлогом (откинул голову на…бок — можно ведь вставить прилагательное на «левый», на «правый»). Тут уж от замысла автора всё зависит». Об относительной лёгкости теста говорил и 33-летний Пётр: «Для меня, лично, было проще. Не было немыслимых прошлогодних конструкций и оборотов. Хотя запятых и в этом году хватало. Вот, например, в последнем абзаце — через каждые два-три слова!». Мужчина поспешил добавить, что нынешний тотальный диктант для него — уже третий. «Приду и в следующем году…», — пообещал он напоследок.
Узнать свои результаты все писавшие смогут узнать после 22 апреля — на официальном сайте акции totaldict.ru.
ТЕКСТ ТОТАЛЬНОГО ДИКТАНТА-2015
Е.Водолазкин «Волшебный фонарь»
часть 3. Невский
Я видел, как по Невскому ехали тушить пожар — ранней осенью, на исходе дня. Впереди на вороном коне — «скачок» (так называли передового всадника пожарного обоза), с трубой у рта, как ангел Апокалипсиса. Скачок трубит, расчищая путь, и все бросаются врассыпную. Извозчики хлещут лошадей, прижимают их к обочинам и замирают, стоя к пожарным вполоборота. И вот по бурлящему Невскому в образовавшейся пустоте мчится колесница, несущая огнеборцев: они сидят на длинной лавке, спиной друг к другу, в медных касках, и над ними развевается знамя пожарной части; у знамени — брандмейстер, он звонит в колокол. В своём бесстрастии пожарные трагичны, на их лицах играют отблески пламени, которое уже где-то разгорелось, уже где-то их ждет, до поры невидимое.
На едущих печально слетают огненно-желтые листья из Екатерининского сада, где свой пожар. Мы с мамой стоим у кованой решетки и наблюдаем, как невесомость листьев передается обозу: он медленно отрывается от брусчатки и на небольшой высоте летит над Невским. За линейкой с пожарными проплывает повозка с паровым насосом (из котла — пар, из трубы — дым), за ней — медицинский фургон, чтобы спасать обожженных. Я плачу, и мама говорит, чтобы я не боялся, только ведь плачу я не от страха — от избытка чувств, от восхищения мужеством и великой славой этих людей, от того, что так величественно они плывут мимо замершей толпы под колокольный звон.
Я очень хотел стать брандмейстером и всякий раз, видя пожарных, обращал к ним беззвучную просьбу принять меня в их ряды. Она, понятно, не была услышана, но сейчас, спустя годы, я об этом не жалею. Тогда же, проезжая по Невскому на империале, я неизменно представлял, что направляюсь на пожар: держался торжественно и немного грустно, и не знал, как там всё ещё сложится при тушении, и ловил восторженные взгляды, и на приветствия толпы, слегка откинув голову набок, отвечал одними глазам.
