Сотрудники таможенных органов должны знать о том, как оценивается их работа другими участниками, непосредственно занятыми в процессе таможенного оформления. Именно об этом в интервью REGTime рассказал генеральный директор компании «БрянскИнтерТранс» Александр Вержбицкий.
— Брянская таможня в своих пресс-релизах неоднократно рассказывала о деятельности Консультативного совета, задача которого — работать с участниками внешнеэкономической деятельности. Как Вы оцениваете полезность этого органа и ценность его работы?
— Любое общение, если оно конструктивно, полезно. Так и в данном случае: сотрудники таможенных органов должны знать о том, как оценивается их работа другими участниками, непосредственно занятыми в процессе таможенного оформления. Именно эти люди знают все минусы, все слабые стороны таможенного администрирования. Другой вопрос, слышит ли Брянская таможня и таможенные органы вообще участников ВЭД?
По собственному опыту могу утверждать: сегодня и конструктивную критику, и предложения участников ВЭД не слышат и не воспринимают. И это сводит на нет всю ценность общения — как я уже сказал, подобные встречи продуктивны и полезны только в том случае, если в них не на словах, а на деле заинтересованы обе стороны. Однако в настоящее время вся система ФТС весьма пренебрежительно относится к мнению участников ВЭД, таможенных представителей, будучи уверенной в непогрешимости своих решений и нормативных актов. А, между тем, последние уже не то что противоречат ТК ТС, они идут вразрез с международным соглашением.
Если бы региональные таможенные органы, в которых действуют консультативные советы, доводили до руководства ФТС все замечания, пожелания, спорные ситуации, которые выносятся на обсуждение в консультационных советах, если бы к этой информации прислушивались, тогда, я думаю, мы бы имели не ту систему таможенного администрирования, которая поставила российского участника ВЭД в бесправное положение перед произволом и беззаконием наших таможенных чиновников, и не те внутренние нормативные акты, которые, выходя из недр ФТС, возвращают Россию на лет пять назад (именно так, к сожалению, происходит сегодня).
Если честно, я не понимаю, зачем в существующих условиях ФТС России нужен диалог с участниками ВЭД — неважно, напрямую или через консультационные советы, если в большинстве своём участники ВЭД для руководства ФТС — нарушители, а значит, и меры таможенного контроля выстроены и выстраиваются соответствующим образом. И мне странно, что как раз те институты, которые призваны защищать участников ВЭД, молчат и не слишком-то активно доносят до руководства страны проблемы, связанные и возникающие во взаимоотношениях бизнеса с таможенными органами.
Странно, что и новый омбудсмен от бизнеса г-н Титов не обратил на это внимания. Похоже, он сегодня занят другим, более важным делом, так что ежедневный произвол и беззаконие со стороны наших таможенных чиновников, с которым сталкиваются тысячи предпринимателей, ему неинтересен. Многие сегодня делают попытки поучаствовать в реформировании таможенного администрирования, но, на мой взгляд, действительно пытаются что-то предпринять — как минимум, довести до руководства страны суть происходящего в ФТС, как максимум — попытаться улучшить ситуацию — АСИ и комитет Государственной Думы по транспорту. Однако же к ним на встречи представители таможни даже не приходят, демонстрируя таким образом свое отношение к этим инициативам.
Между тем, обстановка в ФТС совершенно неприглядная. Как бы сложно ни складывалась ситуация, но раньше не доходило до того, чтобы в таможенных органах, например, в ДВОТ имелись случаи рукоприкладства, а сами сотрудники таможенных органов так часто становились участниками криминальных новостей. При этом, обратите внимание, уже не «серые» брокеры разрабатывают всевозможные схемы «минимизаций» «через судебные решения», а сами сотрудники таможенных органов! Плюс на что еще хочу обратить внимание: ни одно таможенное правонарушение, в том числе и «недоставка», в которой обвиняют транспортников, не обходится без участия сотрудников таможенных органов. Вряд ли такое стало бы возможным в том случае, если бы руководство таможенных органов имело реальное стремление к конструктивному диалогу. Ведь в этом случае у участников ВЭД и всех заинтересованных лиц была бы возможность на что-то обратить внимание, исправить, указать на ошибки, в конце концов, поставить на место зарвавшихся сотрудников — временщиков, пришедших в таможенные органы «на заработки», не так уж много, однако тень от их деятельности ложится на все таможенные органы.
Я думаю, что последние события, происходящие на приграничных таможнях (вне зависимости от задач, поставленных перед таможенными органами) как раз и раскрывают все больные места нашего таможенного администрирования — те самые, о которых не первый год говорят многие участники ВЭД. Тут и раздробление постов, и неадекватно малочисленный инспекторский состав, который на этих постах работает, и слабая (можно сказать, никакая) оснащенность СВХ — особенно тех, которые приближены к ФТС РФ (интересно, кстати, как здесь умудряются буквально с одним электрокаром провести чуть ли не сорок стопроцентных досмотров), и оперативность принятия решений на постах… Сюда ж можно добавить согласованность работы функциональных отделов и многое другое. Жаль только, что ни одну из подобного рода претензий ни разу не услышали (или не захотели услышать) руководители страны и ФТС. Наверное, стоит задуматься — в состоянии ли вообще ФТС России и выстроенная ей система таможенного администрирование в их нынешнем виде выполнять хоть какие-то поставленные перед ними задачи без провокации скандалов с нашими бизнес-партнерами и значительных финансовых издержек для всего российского бизнеса…
— С того момента, когда на территории РФ была утверждена «Дорожная карта», прошел практически год. Как Вы считаете, насколько реально на сегодняшний день усовершенствованы таможенные операции и процедуры в рамках этого документа?
— Я, конечно, выскажу исключительно свое личное мнение, но для ФТС России год — это не срок. Невозможно за 365 дней резко изменить в лучшую сторону создававшегося многие годы коррумпированного, закрытого от общественного контроля монстра, который, во-первых, не слишком поворотлив, во-вторых, живет по собственным, никому не понятным, правилам, в-третьих, не уважает закон. Плюс ко всему вышеперечисленному, деятельность этого монстра далека от реальных нужд и требований современного бизнеса, он не готов к реформам, а без этого невозможно осуществить проект «Дорожная карта».
Подтверждение тому — тот факт, что исполнение ряда важнейших, ключевых мероприятий отстает от намеченных сроков, более того, часть их просто сорвана, причем именно исполнителями от ФТС. Но при этом никто ни за что в этой структуре ответственности не несет — ни перед правительством, ни перед президентом.
У меня вообще складывается странное ощущение: будто руководство ФТС поставило руководству страны ультиматум из серии — «если вы нас будете трогать, то мы не соберем намеченный план в бюджет и тогда посмотрим, кому будет хуже». Соответственно, опасаясь этого «посмотрим», им и выдали индульгенцию на все возможные грехи.
Ничем иным объяснить ситуацию, в которой руководство ФТС, готовящее, например, письмо 01-11/28474, выходит из международных Соглашений в одностороннем порядке, без всестороннего анализа, подкрепленного законом, даже не пытаясь решить проблемы в правовом поле, я не могу. И ведь при этом «руководители» бросают под удар (именно так произойдет после начала исполнения данного письма) рядовой инспекторский состав, одновременно демонстрируя свою профнепригодность как раз в подготовке… не знаю даже, как назвать форму данного письма, поскольку нормы ст. 86 и 217 ТК ТС действуют уже три года, а не «в настоящее время утратили силу». При этом руководство ФТС, которое со всех трибун так уверенно рапортовало об электронном декларировании, ускоряющем оформление, опять возвращает нас к бумажным носителям при оформлении гарантий обеспечения. А это в сочетании с прочими, скажем так, нелогичными новшествами, без сомнения, приведет к незапланированным финансовым расходам — порой весьма значительным. Кроме того, увеличатся и сроки оформления, а для некоторых участников ВЭД изменятся логистические маршруты. Думаю, что все вышеперечисленное — еще не все «подводные камни» данного письма. У меня вообще есть такое ощущение, что мы еще столкнемся с определением стоимости товара при выставлении гарантий обеспечения и с навязыванием услуги сопровождения.
Более того, по здравому размышлению, после публикации данного письма руководство страны должно было бы задаться весьма серьезными вопросами. Например, а что же делали на протяжении трех лет таможенные руководители? Почему не убрали в таможенном законодательстве противоречия нормам международных соглашений? Кто допустил при подготовке ТК ТС наличие этих противоречий — притом, что международные соглашения имеют приоритет над национальными законами (может, для этого и существует в ТК ТС ст. 217 п. 2.3)?) Ну и, наконец, кто допускал на протяжении трех лет, чтобы через границы Таможенного Союза и, в частности, РФ автотранспорт перемещался в нарушение ТК ТС?!
Я уж не говорю о том, каким репутационным рискам подверг данный документ нашу страну как надежного экономического партнера! Да и у ФАС в первую очередь должен был возникнуть вопрос: почему после выхода из-под пера ФТС данного письма всего три организации получили возможность выступать гарантами перед ФТС? Почему в эту троицу вошел РОСТЭК (который, как я понимаю, должен была прекратить свою околотаможенную деятельность). Не являются ли все эти участники взаимосвязанными лицами? Ведь может случиться так, что весь российский бизнес начнет нести значительные финансовые издержки и работать не на благо России, а на карман конкретных людей.
Основываясь на всем вышесказанном, я и берусь утверждать: «Дорожная карта» и, в частности, те ее пункты, которые направлены на усовершенствование таможенного администрирования, заработает только тогда, когда в этом будет заинтересовано ФТС. Второй вариант — когда будет принято соответствующее волевое решение сверху (однако пока мы видим совсем другое — всех все устраивает и никто ничего менять не собирается).
Как бы то ни было, сегодня мое мнение таково: главный «персонаж», который не заинтересован ни в каких переменах — это именно ФТС. Более того, думаю, у них существует свое видение реформирования, главная цель которого — усложнить процесс и увеличить сроки оформления за счет внедрения новых рисков, которые с пост контроля, наоборот, перенесут основной контроль на сроки выпуска ДТ и все будет происходить через обеспечение.
Я уже даже не пытаюсь давать оценку новым рискам, например, 3287, 3288, 3340 «украинскому» — думаю, при таком подходе ФТС можно было вообще упростить процедуру до абсурда: закрыть ЦЭДы, заявив о ненужности «удаленки» (равно как и о «лишнем» предварительном информировании — оно ведь все равно не работает и не ускоряет процесс оформления товара). Да и вообще — зачем нам международное сотрудничество, какие-то там международные соглашения и конвенции? У нас будет свой путь развития таможенных органов, отличный от других! Вот только, претворяя его в жизнь, мы сначала развалим малый бизнес, добьем средний, а когда успешно доведем начатое до конца — возьмемся за крупное предпринимательство.
Вы знаете, скорее всего, изначально руководству ФТС был дан карт-бланш для подготовки и ТК ТС, и нормативной документации, затрагивающей таможенное администрирование. Вот только, по моему глубокому убеждению, оно провалило эту задачу еще в самом начале, пролоббировав 376 решение КТС ЕЭС, в котором за основу возможных нарушений СУР приняты сами нарушения в виде «ценовых рисков» и их индикаторов, а решение по принятию таможенной стоимости при проведении доппроверки доведено с трех дней до 30-ти (при этом таможенные органы не стесняются начислять пени при окончательной корректировке товара на эти дни), а также издав Приказ ФТС № 272, противоречащий и ТК ТС и самому 376 решению и даже постановлению Президиума ВАС РФ. Но даже этого показалось мало — и была откорректирована ст.198 ТК ТС, что, по сути, сделало участника ВЭД бесправным перед произволом таможенных чиновников.
А ведь изначально все изменения декларировались как меры по улучшению, упрощению и развитию бизнеса, инвестиций и так далее. По крайней мере, именно эту версию мы слышим со всех высоких трибун… Да только у ФТС России свой взгляд на все. И, наверное, стоило бы обратить внимание на тот факт, что для них буквально все вокруг становятся виновными в их же некомпетентности: участники ВЭД, автотранспортники, почта… Дошли уже и до арбитражных судов — они виноваты в том, что не поддерживают их незаконные решения, стоят на стороне закона. Думаю, после 2015 года ФТС разработает такой риск, в котором подача ДТ в зоне деятельности ФТС уже само по себе будет срабатывать как риск с последующей мерой минимизации.
— В «праздничном» пресс-релизе ко Дню российского предпринимательства таможня использовала фразы: «Сегодня в Брянской таможне ведется активная работа, направленная на упрощение и ускорение совершения таможенных операций» и «Брянская таможня продолжает уделять особое внимание взаимодействию с деловыми кругами». Как Вы прокомментируете эти нюансы взаимодействия с точки зрения участника внешнеэкономической деятельности?
— Эти пресс-релизы, причем не только Брянской таможни, читать приходится регулярно. У них у всех есть одна общая черта: основной упор делается как когда-то у «стахановцев» — на то, сколько дали в бюджет, сколько возбудили дел по АП, сколько доначислили… Плюс регулярные отчеты о том, как они «упростили», «улучшили» работу с бизнесом. Вот только бизнесу от этих «упрощений» и «ускорений» как-то не по себе — слишком уж много издержек. И как, скажите, он в этой ситуации может развиваться, если издержки по таможенному оформлению могут уже превышают заявленную таможенную стоимость вместе с таможенными платежами?
Невозможно что-то упрощать или ускорять, одновременно ставя перед постами и региональными управлениями план по собираемости и задачу по выполнению КП любой ценой, потому что результат окажется самым плачевным для участников ВЭД. Наивно также думать о какой-то «персональной ответственности» таможенного инспектора, выполняющего распоряжения вышестоящего руководства.
Приведу только один пример, как аукнулось такое «упрощение» и «ускорение» на Брянской таможне. Участник ВЭД через ЦЭД подал ДТ в электронном виде. Все сделал, как положено: заявил таможенную стоимость, предоставил все требуемые законом документы («упрощение» налицо — собрать пришлось всего-то 83 документа, под которые составили три листа описи).
Имея прямую поставку от завода-производителя, идентичный товар по сопоставимым ценам данный участник ВЭД оформлял в разных таможенных управлениях более трех лет, и везде стоимость принималась по цене сделки. Однако в этот раз ЦЭД посчитал иначе — и назначил доппроверку. Так сказать, для начала — чтобы участник почувствовал «упрощение» и «ускорение». Затем был применен 228 риск с 100% досмотром, запрошены документы, которые и так были предоставлены и находились в ДТ (их, в том числе, внесли в опись). Но самое, как говорится, сладкое оставили на потом: участнику ВЭД рассчитали сумму обеспечения, превышающую установленный законом таможенный платеж на 108%.
Самый интересный в этой ситуации факт: источник информации был несопоставим. Так что это для руководства страны оффшоры — зло и нарушители, с которыми нужно бороться. Сотрудники ФТС понимают вопрос с точностью до наоборот: для них оффшоры и поставки, идущие через них, — благо и могут сопоставляться с поставками от заводов-производителей.
Что касается описываемой ситуации, то в ней «вишенкой на торте» стало назначение товароведческой экспертизы, при проведении которой эксперт должен был «определить стоимость товара на внутреннем рынке страны отправителя» при наличии предоставленной и заверенной надлежащим образом ЭКС ГТД страны отправления, являющееся одновременно страной производства. Я не буду вдаваться в подробности и уточнять, как эксперт сможет это сделать и что в итоге напишет в своем заключении. Однако стоит обратить внимание на тот факт, что данная стоимость запрещена к использованию и не может применяться на основании закона.
Для чего все это понадобилась таможенному органу — непонятно, но если я посчитаю для вас все издержки с убытками, которые нанесли участнику ВЭД действия сотрудников таможни, а также учту простой автотранспортного средства, вывод значительной суммы из оборота компании и, главное, срыв поставок — цифра получится с шестью нулями!!
Есть и другие примеры аналогичного содержания. Например, в зоне действия ЮТУ через ЦЭД также подавались ДТ на товары, не первый год оформлявшиеся в зоне деятельности ФТС, и всегда стоимость принималась по цене сделки. Однако в этот раз, несмотря на то, что участники ВЭД предоставили все требуемые законом документы и даже сверх того — зная таможенное администрирование, были предоставлены документы, заключающие коммерческую тайну, сотрудники ЦЭД посчитали все равно иначе.
Более того, они в создавшейся ситуации даже не стали думать об основаниях для проведения дополнительной проверки, которая должна была бы выявить конкретные признаки недостоверной стоимости товара. Нет, таможня просто ограничилась запросом документов, которые и так находились в ДТ и были внесены в опись, а также документов, которых не могли быть у участника ВЭД в силу закона и обычаев делового оборота. Как результат — срыв поставок, простой автотранспорта, вывод денег из оборота фирмы, значительные финансовые издержки.
Думаю, приведенные выше примеры не единичны, и с подобным «упрощением», «ускорением» по версии таможни участники ВЭД ежедневно сталкиваются в зоне деятельности ФТС России. Плюс можно еще очень много рассказать про классификацию ТНВЭД, особенно сложных технически, многокомпонентных товаров и товаров с нулевой ставкой пошлины, сроках оформления, принятии немотивированных решений… В общем, на всех фронтах у нас на словах сплошное «упрощение» и «ускорение», а на деле — единственное, что действительно ускоряется, так это ввод абсурдных профилей риска, которые множатся и множатся и уже стали просто перекрывать меры минимизаций самих рисков. Так что скоро, наверное, придумают риск, контролирующий риск.
А самое странное во всем этом то, что руководитель УРиОК сам в своем интервью утверждает: с применением СУР доначислено всего 22 млрд рублей, что примерно равно сумме таможенных платежей, перечисляемых таможенной службой в федеральный бюджет всего за один день. То есть экономический эффект от действия всей СУР в целом сомнителен. Для чего же тогда создано целое управление, увеличен штат, даны расширенные полномочия?
Может, дело как раз не в выявлении и искоренении таможенных нарушений, а в банальном контроле над ними или в использовании СУР для вывода средств из оборота компаний в бюджет в виде обеспечений, беспроцентных займов? Ведь СУР не может не видеть, что вереницей на одни и те же посты, подконтрольные ФТС, работая через «минимизацию таможенных платежей», идут поставки через оффшорные контракты, что все они работают через риск и минимальный процент к нему, и ситуация не искореняется, а, наоборот, только разрастается в объемах. И это неудивительно — ведь весь прессинг СУР сконцентрирован как раз на законопослушных участниках ВЭД, которые по существу оказались сегодня бесправны перед таможенными органами, а их товары периодически используются для шантажа по выставлению всевозможных обеспечений.
Именно в настоящее время ФТС России продемонстрировала не только всему российскому, но и мировому бизнес-сообществу, каким образом систему СУР можно использовать, например, в борьбе со своими конкурентами. Их можно элементарно «заказать» — включить их фирмы в «риск», разваливая «чужой» бизнес за счет финансовых издержек на таможенное оформление.
И в этой связи мне было бы очень интересно мнение руководства ОАО «РЖД», которое все еще ждет «помощи» от руководства ФТС — и это после пробок на приграничных станциях, после остановки движения подвижного состава РЖД… Может, пора уже понять, столкнувшись с неподготовленностью международных железнодорожных пунктов пропуска и таможенных постов, находящихся на них, что перенос доставки контейнерного парка с авто на ж/д попросту бесперспективен.
Так что вся победная риторика о «поступлениях в бюджет», «дополнительных изысканиях средств» и «выполнении контрольных показателей» приводит к плохим результатам — под это выстраивается вся внутренняя «нормативка». А самое страшное в том, что эта «гонка за выполнением плана, контрольных показателей» во всей системе ФТС в совокупности с «короткими трудовыми контрактами» негативно отражается на рядовом инспекторском составе и разлагает его. Он просто поставлен в такие условия, когда нарушить закон и принять незаконное решение для него безопаснее, нежели выполнить процедуру в полном соответствии с нормами законодательства. Сильные инспектора — профессионалы, на которых и держится все таможенное оформление, — просто не выдерживают и уходят, а их места занимают «временщики». Во всей системе сложилась такая ситуация, в которой для инспектора «лучшим поощрением стало снятие ранее наложенного взыскания».
Помните, в начале я говорил про ДВОТ? Так вот, это только первый звоночек. Думаете, они по личной инициативе «переусердствовали»? Конечно же, нет: они выполняли КП, спущенные им ФТС России, которые обязывают таможенные органы завести дело об АП, завести дело по УК, вынести классификационное решение, изменить код товара, произвести корректировку таможенной стоимости — и доложить. То есть отчитаться о том, сколько средств было доначислено и переведено в бюджет.
Другой вопрос, что если раньше выполнение одного из этих показателей приводило к стопроцентному выполнению КП, то теперь только выполнение одного из условий — это 25%, а значит, сотрудникам приходится «пахать, не покладая рук», и отрабатывать. Зато начальство за это не обращает внимания на тот беспредел, который происходит в таможенных органах. То есть никому не важно, как они «работают» с участниками ВЭД, главное, чтоб не было лишнего шума и выполнялся план. С такой системой администрирования нам осталось разве что причислить к спецсредствам таможенных органов биту, утюг и паяльник — может, на таких условиях удастся доначислить в бюджет еще больше платежей и отрапортовать о выполнении еще большего количества планов.
Если мы внимательно прочтем и ТК ТС, ВЗ-311, и принятые законы то поймем, что у таможенных органов и без всяких репрессивных мер по выдавливанию денег в бюджет из участников ВЭД, которые они интегрировали в СУР, завуалировав таможенным контролем, в наличии достаточно установленных законами рычагов и возможностей и проводить, и выявлять любые таможенные нарушения на пост-контроле. Однако они упорно не идут на то, чтобы перенести основные меры контроля на пост-контроль. Напротив, основной упор делается на контроль до выпуска ДТ. Такой подход как раз и тормозит развитие нашего таможенного администрирования.
Я хочу, чтобы меня поняли правильно. Я никогда не утверждал, что СУР не нужен. Напротив, он необходим для искоренения таможенных нарушений, но! Он должен быть предсказуем и необременителен для участников ВЭД, тогда как в существующем виде все происходит с точностью до наоборот — СУР не работает, потому что не может полноценно работать систем, в основу которой положена недостоверность заявленных сведений, самопроизвольная, т.е. фиктивная стоимость, которая оторвана от электронного обмена с другими ГКО и таможенными службами других стран, а самое главное — бесконтрольна.
Надо в первую очередь доверять своим участникам ВЭД, помогать развитию бизнеса. В конце концов, никто ведь не запрещает и никто не будет против (наоборот, всегда помогут таможенным органам) любой проверки на пост-контроле. И при всем при этом мы уже второй год получаем отписки из ФТС России: дескать, они готовят и разрабатывают критерии отнесения участников ВЭД и их категорирование и создание перечня добропорядочных импортеров. Но воз-то, как говорится, и поныне там!
— Как Вы оцениваете «тринадцать критериев», наличие которых дает предприятию шанс упростить свою «таможенную жизнь»? Действительно ли это существенная мера в процессе формирования благоприятного инвестиционного климата?
Что для меня в данном вопросе очевидно, так это то, что обозначенная схема не решит вопросов скорости таможенного оформления и упрощения таможенного контроля.
Во-первых, предложенная система никак не относится к малым и средним предприятиям (и не способствует их развитию) — вряд ли у МСБ имеются такие уставные фонды. Во-вторых, не у всех на предприятиях найдется такое количество персонала. В-третьих, не все производственные предприятия (особенно выпускающие сезонную продукцию) ввозят и подают более 50 ДТ в год. Наконец, четвертых и фактором «против» можно считать следующее:
не все производители являются и получателями, и — одновременно — ответственными за финансовое регулирование. Такое положение обусловлено их формами собственности и структурой предприятий а так же ведения ВЭД;
те меры проведения досмотра, о которых говорят таможенные органы, и так уже были неактуальны и не применялись даже для ряда ценовых рисков, а уж при экспорте — и подавно. И этот фактор, пожалуй, можно считать самым главным.
А самое интересное тут в том, что никто не говорит об одной важной вещи: таможенный контроль у нас производится как до подачи, так и после выпуска ДТ и с учетом СУР (системы управления рисками). А у нас ведь половина ТНВЭД — с ценовыми рисками, а ценовая система СУР интегрирована и автоматически встроена
в технологии таможенного контроля и выпуска. И тут уже будь ты хоть трижды производитель, но если завозишь компоненты для производства дешевле ценовых рисков, то на тебя будет распространяться таможенный контроль. А это значит, что ты получишь и дополнительную проверку, и выпуск ДТ через обеспечение.
Впрочем, даже это — еще не все. К таможенному контролю относится также и проверка достоверной классификации товара по ТНВЭД, и получение преференций и т.д. (а это в том случае, если у таможенного органа имеются сомнения, тоже — только через увеличение сроков выпуска и выставление обеспечений). И нигде при этом не говорится о том, что будет, когда таможенные органы применят срочный профиль риска и как будут адаптированы их действия, когда начнут вводиться новые профили рисков, которые у нас только множатся.
И самое главное: ТАМОЖЕННЫЕ ОРГАНЫ НЕ ГОВОРЯТ НИ ОДНОМУ ПРОИЗВОДИТЕЛЮ: ЕСЛИ ВЫ, КАК ПРОИЗВОДИТЕЛЬ, БУДЕТЕ ОТВЕЧАТЬ УСТАНОВЛЕННЫМ ТРЕБОВАНИЯМ, ТО РЯД МЕР ТАМОЖЕННОГО КОНТРОЛЯ НА ВАС БУДЕТ РАСПРОСТРАНЯТСЯ ТОЛЬКО ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ПОСТКОНТРОЛЯ!
Сам досмотр, в зависимости от его степени и работоспособности поста и СВХ, может лишь незначительно повлиять на скорость таможенного оформления. А вот таможенный контроль в форме дополнительной проверки таможенной стоимости достоверности кода ТНВЭД — это существенные временные и финансовые издержки для любого производителя.
Еще один фактор «против», о котором я не упомянул выше, — отношение ФТС к таможенным правонарушениям. Дело в том, что именно сами таможенные органы (и судебная практика это подтверждает) выносят, как правило, скоропалительные решения — выставление корректировок, классификационные решения — и сразу же — требования, начисление пеней и выписка бесспорного списания. А это означает, что они уже заранее относят участника ВЭД к числу нарушителей.
Что по этому поводу говорит суд? Что в подавляющем большинстве случаев нарушают закон сами таможенные органы! И как же тут быть? Почему в данном случае производители, которые потратят на то, чтобы доказать свою невиновность, длительное время, не получат права воспользоваться данными послаблениями?
Ведь, в принципе, если провести контроль «с особым пристрастием» любого производителя, ввозящего комплектующие для производства, — и его можно привлечь к ответственности за три болта и три гайки и тут же выставить штраф, не говоря уже о разных подходах ФТС к технологиям производства для классификации товара. Поэтому я уже давно говорю о том, что без пересмотра ряда пунктов об административных нарушениях, предусмотренных статьей 16 КоАП и другими, а также ответственности за них таможенный контроль прорыва не сделает. Должна быть соизмеримость нарушений и ответственности.
Так что для меня очевидно одно: этот «зеленый коридор» никак особенно не повлияет на развитие производства и упрощение таможенного контроля для многих добросовестных производителей в нашей стране! Мое личное мнение: поскольку малый и часть среднего бизнеса убит доблестными борцами за пополнение бюджета, а нормативные акты, которые рождаются в недрах ФТС, только отбрасывают нашу систему таможенного администрирования назад, нашу страну как крупного транзитного игрока уже многие, к сожалению, не рассматривают. Отсюда и, мягко говоря, своеобразная формула общения бизнеса с нашими таможенными органами: «помогать не надо, мы сами выстроим свою удобную для нас логистику, найдем удобную форму сотрудничества с СВХ, с таможенными представителями… Вы, главное, нам в этом не мешайте!».
Наша разобщенность и несогласованность в вопросе отстаивания интересов всех участников ВЭД перед правительством и таможенными органами, неумение выступать «единым фронтом» как раз и дает такие результаты — из-под пера ФТС выходят нормативные акты в стиле «им и так сойдет», «они и так это скушают». И эти акты все время усложняют наше таможенное администрирование и увеличивают финансовые издержки по таможенному оформлению для участников ВЭД. А должны, по логике, облегчать и ускорять этот процесс.
