МВД России планирует сократить до 100 тыс. сотрудников — под этот нож, скорее всего опять попадут рядовые опера. Между тем, признано, что статистика о состоянии преступности в стране систематически искажается ведомствами, которые её ведут, так как в первую очередь она служит для оценки эффективности их работы, а не для выявления реального состоянии преступности. Например, брянский полицейский начальник Валентин Кузьмин отрапортовал о «8881 лице, совершившем преступления» за весь 2014 год, сообщает корреспондент REGTime.
Статистика о состоянии преступности искажена и уже давно не выступает основой формирования уголовной политики государства, говорится в исследовании «Криминальная статистика – через открытость к управляемости», подготовленном Институтом проблем правоприменения ЕУ СПб при поддержке КГИ. «Палочная система» определяет поведение сотрудников полиции и других ведомств, влияя на уровень, динамику и структуру регистрируемых преступлений и правонарушений.
Несмотря на реформу 2011 года, которая ставила целью ликвидировать «палочную систему», каждая задача для сотрудников силового ведомства по-прежнему трансформируется в количественные показатели. Это приводит к серьезному искажению данных. Часть из них искажается умышленно: например, так как нераскрытые преступления портят показатели, возникают стимулы их попросту не регистрировать. Бесперспективные дела правоохранительные органы стараются не ставить на учет, а до судебного рассмотрения доходят простые дела с социально слабым и известным подозреваемым.
«Это не значит, что министр или другой руководитель сознательно дают указание искажать статистику. Есть законы развития бюрократической структуры, которые приводят к тому, что в итоге статистика о работе искажается. Это происходит под влиянием многих факторов — и структуры, и систем оценок. Самая большая проблема, признаваемая в современной криминологии, что любая система полиции очень избирательно регистрирует преступления», — говорит соавтор доклада, координатор проекта «Открытая полиция» Мария Шклярук.
Схема отчётности о состоянии преступности хорошо просматривается по публикации цифр о состоянии преступности в том или ином регионе. Манипуляции цифрами некритичны, но они позволяют наиболее ярко показать работу полиции и потребовать дополнительного финансирования.
Например, начальник УМВД по Брянской области Валентин Кузьмин отчитался о деятельности полиции за 2014 год перед депутатами областной Думы на мартовской сессии. Он озвучивает данные «социсследований»: 85% жителей региона беспокоят коррупция, 90% беспокоят алкоголизм и наркомания, 92% — аварийность на дорогах. И выдаёт нужные цифры: «Выявлены 95 должностных лиц, уличённых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений коррупционной направленности… В прошлом году брянской полицией было пресечено 527 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также сильнодействующих веществ – что составляет третью часть (35,8%) от общего числа наркопреступлений, пресечённых всеми правоохранительными органами… По данным статистики, в 2014 году сократилось на 2,6% количество дорожно-транспортных происшествий, а также на 6% число травмированных в них граждан». И на этом положительном фоне: «В последние годы вместо увеличения финансирования программ правоохранительной направленности шло планомерное сокращение, – как финансирования, так и их количества. Так, в 2014 году финансирование программ профилактики было сокращено на треть (с 161,74 млн.руб. в 2013 г. до 104 млн. руб. в 2014г.).». Все цитаты даны по изложению доклада г-на Кузьмина, выложенного на сайте УМВД.
Но о состоянии преступности — количестве преступлений, разбивке по возрасту преступников, по тяжести, по статьям — ничего не обнародовано. Например, о подростковой преступности говорится так: «Результатом комплексной работы с несовершеннолетними стало заметное улучшение ситуации с подростковой преступностью. Почти на 19% сократилось количество преступлений, совершенных несовершеннолетними. На 24% уменьшилось число подростков, находившихся в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения и на 43,1% – ранее судимых». Если не брать абсолютные цифры, то региональное УМВД — впереди страны всей. Но, когда было нужно, тот же г-н Кузьмин. Не называя ни одной цифры, рисовал картины «адского ада» на подведомственной ему территории.
Как отмечается в вышеупомянутом докладе, с 2006 года наблюдается устойчивая тенденция: постоянный рост числа обращений в правоохранительные органы сочетается со снижением количества регистрируемых преступлений.
Доктор юридических наук, криминолог Яков Гилинский согласен с авторами доклада: «Во-первых, есть желание просто не портить статистику. Во-вторых, не регистрируются так называемые потенциальные «висяки» или неочевидные преступления, просто чтобы не работать».
Например, чтобы не увеличивалось количество убийств (ст. 105 УК РФ), преступление регистрируется как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ст. 111 ч. 4 УК РФ).
В докладе приводятся и другие причины искажения статистики: например, следователю важнее правильно отразить процессуальное решение, в то время как место, время совершения преступления и другие криминологические характеристики для него второстепенны и являются дополнительной нагрузкой, ведь работа по ним не оценивается. Следователи пытаются минимизировать усилия и, например, «могут оставить реквизиты пустыми с тем, чтобы их заполняли сотрудники штаба, «лучше разбирающиеся в этом».
Но справедливости ради нужно отметить, что Валентин Кузьмин в своём докладе на сессии облдумы проговорился о некоторых точных показателях состояния преступности: «Проблемой остается так называемая «пьяная» преступность. Согласно статистике, из 8881 лица, совершившего преступления, 3183 находились в состоянии алкогольного опьянения. А из 2054 человек, которые погибли от воздействия внешних факторов (убийства, самоубийства, механические травмы, травмы в результате ДТП, отравления) — были нетрезвыми 1283 (62,5%)». Неизвестным осталось только количество преступлений и разбивка их по статьям УК РФ.
В докладе отмечается, что знание ведомств о том, как и по каким показателям их оценивают, в сочетании с контролем над формированием этих данных приводит к тому, что создается иллюзия управляемости системы. Ведомства — то же брянское УМВД — пользуются отсутствием внешнего контроля и иной статистики, кроме их собственной. О проблемах же становится известно в результате эксцессов. Но они не побуждают бюрократию к решению проблем, а лишь заставляют придумывать новые показатели, построенные на количестве действий по предотвращению таких эксцессов. Получается замкнутый круг: каждая задача для силового ведомства и его сотрудников трансформируется в количественные показатели. Это приводит к увеличению числа проверяющих и в свою очередь — к увеличению бумажной работы на низовом уровне. Но проблемы продолжают маскироваться и, как утверждается в докладе, остаются в тени до последнего.
Тем временем ко всем проблемам полиции добавляется ещё одна. Министр внутренних дел Владимир Колокольцев на встрече с членами «Единой России» перед Правительственным часом объявил, что в МВД планируют сократить до 100 тыс. сотрудников, пишет газета «Ведомости».
«Министр сказал, что потребуется сокращение около 110 000 человек, но на сегодняшний день первичное сокращение потребует увольнения 78 700 человек», — сказал источник газеты.
При этом ранее Владимир Колокольцев сообщил, что итоговые цифры сокращений озвучить пока не готов: «Параметры оптимизации штатной численности до конца не выработаны». В ходе прошлой оптимизации при превращении милиции в полицию частый гребень аттестации прошёлся, в основном, по нижнему звену — операм.
Напомним, предшественник Колокольцева на посту министра Рашид Нургалиев заявил на встрече с костромскими полицейскими 24 августа 2011 года: «Вот там, за моей спиной, в прошлом, остались взяточничество, злоупотребления служебными полномочиями, коррупция и весь негатив, нет его сегодня». По словам Нургалиева, в полиции остались «только лучшие из лучших».
