Все, что происходит в настоящее время в таможенном администрировании, можно описать двумя словами: «бег по кругу». Таково мнение участников этого процесса, и яркий пример, его подтверждающий, — вступивший в силу новый (ТК) ЕАЭС. Участники ВЭД, таможенные представители, владельцы СВХ и другие заинтересованные лица уже начали с ним работать — и в полной мере ощутили на себе все «новшества» и «улучшения», внесенные в ТК. Об этом рассказывает постоянный автор ГородБРЯНСК.Ru, генеральный директор компании «БрянскИнтерТранс» Александр Вержбицкий.
— Прямой вопрос: что не так с новым Таможенным кодексом?
— Нам его так хвалили, бизнес ждал его с такой надеждой. А какие шли ожесточенные дискуссии, как пиарились на телеэкранах некоторые сотрудники таможенных органов и «защитники» бизнеса! Но в реале я могу уверенно утверждать: мы в очередной раз получили суррогат от наших таможенных бюрократов, который не только не упрощает и не улучшает, но порой серьёзно ухудшает положение бизнеса и участников ВЭД. И уже сейчас ясно — все прошедшие дискуссии, активные обсуждения и так далее были, скорее, игрой на публику. На самом же деле подготовили и внедрили новый, ныне действующий Таможенный кодекс ЕАЭС так называемые «теоретики» от таможни, которых в наше время появилось предостаточно.
Как мне кажется, они забыли самое главное — реалии самого процесса таможенного оформления, и тех, в помощь кому готовился этот Кодекс. Сейчас этот печальный факт начинают осознавать и сами инспектора, и участники ВЭД. Так что надежды на лучшее отошли на второй план, а на первую позицию выдвинулась одна мысль: как бы «не влететь»…
— Почему?
— Да потому, что, хотя в новую редакцию Кодекса и включены реальные новшества, связанные с применением электронных технологий (думаю, в дальнейшем они существенно облегчат оформление), но в целом развитие процесса тормозится за счет отсылок и переплетений со старыми подходами к оформлению, таможенному контролю и нормативным документам. И пока подобный «теоретический» подход доминирует, участникам ВЭД остается только с напряжением ждать: что же еще принесет «на земле» новая редакция Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации»?
Лично мне уже сегодня ясно, что при сохранении авторами новой редакции законодательного акта этого провального подхода, им не удастся снять с помощью закона возникшие и существующие противоречия между, так сказать, новым и старым подходами к таможенному администрированию — даже сокращая различные сроки принятия решений, они не забыли сократить сроки исполнения. А это значит, что противоречия между бизнесом и таможенными органами сохранятся.
— Из-за чего, по вашему мнению, это происходит?
— По моему мнению, и «внутри» кодекса, и в тексте принятого в третьем чтении закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации» идет очередная битва между новым и старым — бюрократическим, частично коррумпированным — подходами к таможенному администрированию. И наши таможенные «бюрократы» снова продавливают (и уже продавили) всевозможные разрешения, соглашения, методы усиления давления на бизнес, то есть вновь доминируют драконовские методы таможенного контроля. При этом, я уверен, внедрением таких методов таможенные органы просто убивают институт
таможенного представителя, неразумно возлагая надежды на экономических операторов. А деятельность этих операторов уже превратилась в продаваемую услугу.
Под лозунгами «модернизации производства», «подъёма промышленности», прикрываясь новым (ТК) ЕАЭС, никто даже не задумался о том, как продавили Решение КЕЭК №138 от 07.11.2017 года, создающее проблемы ввоза в нашу страну многокомпонентного оборудования. В главное, что обращает на себя внимание — никаких разъяснений не было восемь месяцев.
По-прежнему нет улучшений в системе определения таможенной стоимости, а также в процедуре назначения и проведения дополнительной проверки. И тут не поможет ни внесение в кодекс ряда выдержек из Соглашения от 25.01.2008 года, ни изменение срока выпуска. Необоснованна и далека от современных реалий сама процедура дополнительной проверки таможенной стоимости. Она выведена в ст. 325, хотя сохранена и в 376-м Решении. Я думаю, эта статья еще сыграет в будущем злую шутку с самими таможенными органами. Не упростит ситуацию и попытка разбить проверку на «в сроки выпуска» и «по предоставлению обеспечения», поскольку она все равно разбивается о все то же 376-е Решение.
Странно, что из ст. 69 ТК ТС исчезло и не перенесено в ст. 325 ТК ЕАЭС понятие «конкретные». Теперь любые признаки таможенные органы могут считать «нарушением», например, «плохую погоду» или «не прошёл участник ВЭД диспансеризацию». Мало того, теперь участник ВЭД не может подавать жалобу на действия таможенного органа в вопросах назначения не обоснованной дополнительной проверки и корректировки таможенной стоимости — это заменено заявлением о внесении изменений в ЭДТ . Но жалоба и «заявление о внесении изменений»— как говорится, «две большие разницы». В моём понимании, сделано это исключительно для «обеления» статистики деятельности таможенных органов.
И вообще — новый кодекс к сожалению, легализует любые действия таможенных органов и выводит их из-под ответственности за незаконное «пополнение бюджета» за счёт «работы» с таможенной стоимостью — просто, чтобы никогда в будущем не получить решения судов не в свою пользу (А09-4476/2012, А09-4614/2012, А32-27648/2013, А09-8819/2016).
Убит и, по моему мнению, готовится к переделу институт таможенного представителя — статьей 403 п.п.1 и п.п. 2. (обращает на себя внимание тот факт, что этого не было в ТК ТС). К сожалению, не поможет в этом никакое «быстрое восстановление». Мантра повторяется — СУР, СУР, СУР…
Между тем, определение таможенной стоимости, которое стараниями ФТС РФ превратилось сегодня не в форму контроля, а в битву за пополнение бюджета не на жизнь, а насмерть, — это краеугольный камень взаимоотношений участников ВЭД и таможенных органов. Сегодня она, по существу, превратилась с легкой руки таможенных органов РФ во «временный налог», усугубленный планом поступлений в бюджет. Страдают же от такого «контроля», в первую очередь, участники ВЭД, то есть в большинстве своем — средний и малый бизнес.
— Но ведь представить себе государство без таможни невозможно!
— Хочу сразу сказать: я никогда не оспаривал и не собираюсь оспаривать в дальнейшем право и обязанность таможенного органа на таможенный контроль. Но эта процедура должна быть предсказуема, рациональна и необременительна для бизнеса, который, в свою очередь, имеет право на возможность быстрого реагирования и ответа на этот порой безосновательный «контроль», позволяющего бизнесу защитить свои права. Ведь любое затягивание процедур, возложение на участника ВЭД необоснованных обязательств, выставление обеспечений и т. д. приводит к неминуемому увеличению срока выпуска, издержкам и финансовому ущербу для бизнеса. И вот этого у нас, к сожалению, нет и не предвидится. Наоборот, «благодаря» Постановлению Пленума ВС № 18 п.8, таможенные органы, нарушая ст. 15,19 Порядка проведения дополнительной проверки Решения 376, доводили сроки принятия решения после ответа на доппроверку участника ВЭД до двух месяцев, затягивая принятие и вынесение решения. Они, не боясь ответственности, не стеснялись указывать данное Постановление, носящее всего лишь информационный характер, в ответах на жалобы участников ВЭД.
В настоящее время ситуация никак не улучшается: продавлены пункты 9, 14-16 ст. 325, которые сегодня направлены на увеличение сроков принятия решений. А это негативно сказывается на участнике ВЭД, у него на более длительное время зависают обеспечения, исчезает возможность своевременно отстаивать свои интересы в судах. Цель всего этого — дать таможенному органу возможность удерживать необоснованные обеспечения и корректировки, пополняющие бюджет, и затянуть процесс их возврата. Такая вот новая форма финансовой пирамиды для пополнения бюджета через «ценовой» СУР, непосредственно влияющая на таможенную стоимость.
В нашей действительности все проблемы пытаются свалить в СУР, закрывая при этом глаза на те серьезные сложности, которые создает участникам ВЭД сама эта закрытая, необъективная, оторванная от реалий внешней торговли и к тому же сильно коррумпированная система.
Как, например, будет работать через СУР «автоматический выпуск» — при закрытости и непрозрачности оценки и категорировании участников ВЭД на «белых» и «остальных»? Ведь эта закрытость и непрозрачность «выставления через СУР в риск» уже неоднократно приводила к «крышеванию» «своих», приближенных к таможенным структурам — как участников ВЭД, так и ряда таможенных представителей. В результате мы получали этакие «фильмы ужасов» про таможенные правонарушения — с классическими «маски-шоу» от спецназа, арестами, статьями в газетах и репортажами по телевидению. Однако этого таможенным органам, судя по всему, мало. В одном из интервью одного из руководителей ФТС, например, утверждается: участник ВЭД может быть «белым», но в случае подачи ЭДТ и заявления стоимости ниже «риска», он все равно будет причислен к списку нарушителей. При этом сам «риск» (вернее, «индикатор» его определения) — это уже нарушение, поскольку в его основе заложена произвольная фиктивная стоимость, рассчитанная, скорее, на борьбу с демпингом и крышеванием как серых схем оформления, так и незаконной банковской деятельности по выводу из нашей страны финансов. Странно, что председатель Центробанка, бьющаяся за чистоту банковского сектора, этого не замечает и не хочет положить этому конец: не проводит проверки в банках, где обслуживаются паспорта сделки на контракты, работающие под «риски», зато прогнозирует увлечение оттока капитала из страны.
Еще один нюанс: закрытость в выставлении в «риск» регионального — как товара, так и участника ВЭД — больше напоминает «разрешение» на заказной контроль «своих» по отношению к «остальным».
— Например?
— Например, странные выставления ЦПР СПР на прямые белые контракты от заводов-производителей. Я не умаляю права таможенного органа на таможенный контроль, но эти «ПР» должны быть «эффективны» — на это тоже есть КП, и таможенные органы, выставляя их, значит, чётко осознают, что они эти контракты тем или иным способом «убьют» — просто, чтобы отчитаться по КП.
У меня вопрос: кто-то из руководства ФТС РФ сможет объяснить, почему после получения квартального КП (например — КП 7 на III квартал) на посты все участники ВЭД, чьи товары попали в этот КП, подвергаются повторно дополнительным проверкам — несмотря на то, что они не первый год возят свои товары, не раз подвергались дополнительным проверкам, доказали заявленную таможенную стоимость? У них срываются поставки, из оборота компаний выводится на обеспечения значительные финансовые средства.
И самое главное и интересное — кто решил, так сказать, с барского плеча (а точнее — как кость собаке кинуть) дать на управления определенные объёмы, которые не будут подвергаться проверкам? Это как понимать? Этим объёмом можно торговать, раздавать приближенным за вознаграждение или собирать с бизнеса через приближенных брокеров? Типа — хотите без допроверок, платите, а остальные через доппровеки, корректировки… Идите в суд, жалуйтесь, побегайте, но с таким таможенным кодексом и законами мы ещё посмотрим, кто кого. Тогда о каком развитии, прорыве, недопущении давления на бизнес, уменьшении издержек мы можем говорить?
Может быть, именно поэтому вся эта система такая мутная, закрытая и непрозрачная? Может, поэтому и расчеты «индикаторов риска», и основа этих расчетов, а вместе с ними — категорирование участников ВЭД — настолько засекречены? Лично для меня СУР — это уже давно история не о таможенном контроле, а, скорее, о способах заработка на разных этапах этого контроля.
— То есть, кодекс новый, проблемы старые?
— Да. И, по моему мнению, самое страшное из того, что произошло за это время, — это то, что бизнес вообще перестали слышать. Мы говорим о том, что СУР в ее нынешнем виде неадекватна, порой даже ущербна, что ее действие негативно влияет на бизнес, наносит ему значительный ущерб, но все эти замечания просто игнорируются. Причины тому, как я думаю, в следующем.
Во-первых, ФТС РФ активно участвовала в разобщении участников ВЭД, разделяя их на «своих» и «чужих», и добилась в этом сомнительном процессе успехов. Теперь бизнесу трудно консолидироваться и выступить единым фронтом, как минимум, потому, что значительная часть таможенного предпринимательства ушла в «серую» категорию. Может быть, не сознательно, а под давлением ФТС РФ, пытаясь сохранить свой бизнес, но это уже нюансы. В целом ситуация такова: если ты принял эти правила игры и пошел на сделку с совестью, если участвуешь в серых «схемах», то, с одной стороны, для тебя закрывают глаза на оформление под «риск», «пересорт», «перекод» (и неважно, оформляешься ты сам или делаешь это через доверенных «серых брокеров»), но с другой стороны — ты становишься уязвим перед законом и защищать твои интересы некому, да и выставлять претензии сложно, ведь эти риски ты принимаешь на себя сам, терпишь и молчишь.
Во-вторых, прежнее руководство ФТС, как ни странно, сумело убедить руководство страны в том, что все, имеющие претензии к работе СУР, а также к «новшествам» в работе ФТС, либо сами нарушители, либо высказываются по заданию нарушителей, а то и преступников. В итоге никого не удивляют высказывания одного сотрудника ФТС РФ о том, что таможенные представители — сами члены ОПГ, и тот факт, что о своей ответственности за таможенный контроль он при этом как-то подзабыл. Не вспоминает никто таможенного представителя РОСТЭК, интересы которого повсеместно лоббировали ФТС РФ.
К сожалению, законопослушных участников ВЭД, пытающихся донести до руководства страны проблемы в работе СУР, касающиеся вопросов таможенной стоимости, пока не так много. У них нет достаточно серьезной платформы для диалога с руководством страны и отстаивания своих интересов, а те ассоциации и организации, которые должны этим заниматься, выдерживают наблюдательную позицию и стараются не встревать в это противостояние.
В этом и проблема — на таможенном пространстве нет диалога, нет адекватной оценки своих ошибок и их анализа, нет движения вперед. Как следствие, ФТС РФ деградирует и на уровне инспекторского, и на уровне руководящего состава. Поверьте, это не голословные утверждения. Просто вопрос: хоть один представитель контролирующих органов читал решения постов по назначению доппроверок, вынесенные решения по корректировке таможенной стоимости? И если да, то почему никого не удивило, что все они, словно братья-близнецы, выполнены на низком профессиональном уровне и крайне редко отражают саму оцениваемую сделку, а если инспектор, кроме ссылки на СУР и «Мониторинг Анализ», уделил внимание самой сделке — то это просто великая удача, потому что тогда хотя бы есть, что обсуждать?
Нас всех удивляет и возмущает запущенная британцами в качестве «царицы доказательства» волшебная формулировка highly likely (с высокой вероятностью) в «деле «Новичка», но почему-то совершенно не обращается внимания на отечественные «может быть», «возможно», «вероятно», «имеются сомнения», изобилующих в решениях по корректировкам и в обоснованиях доппроверок.
(Продолжение следует)
© ГородБРЯНСК.Ru, 2018
Спасибо за интервью. Все обосновано и разложено по полочкам!