Мы живём в своём городе и почему-то уверены, что всё самое интересное где-то ТАМ — в экзотических странах, в исторических местах. А исторические места — рядом, стоит только оторваться от экрана смартфона и посмотреть вокруг. В День судостроителя REGTime, банк «Акцент» и Центр «Азбука бизнеса» приглашают всех в прогулку на брянскую судоверфь.
Для начала — всех судостроителей (даже тех, кто у себя в гараже делает собственные катера и моторные лодки, тех, кто своими руками собирает туристские байдарки) с праздником! 30 октября 2014 года судостроители впервые отмечают свой профессиональный праздник — День судостроителя. Эта памятная дата пока неофициальна. Её лоббируют судостроители Санкт-Петербурга, и приурочен День судостроителя ко дню закладки Петром I Адмиралтейских верфей в 1704 году.
Но питерские верфи сами по себе, а у брянских собственная гордость. Наши верфи старше питерских аж на четверть века! Впервые они упоминаются ещё в 1679 году. Тогда брянские корабелы строили только струги — плоскодонные парусно-вёсельные суда. На них по Десне сплавляли грузы и людей — и доходили они аж до Киева. В общем, в нынешнем году питерские корабелы отмечают 310-летие Адмиралтейских верфей, а мы — жители «сухопутного» Брянска — 335-летие с момента первого упоминания о брянской судоверфи.
Где это было
Чтобы прогуляться на брянскую судоверфь, нам нужно от площади Партизан пойти по улице Красноармейской (вообще-то, для Старого Брянска она — Трубчевская) налево к первым номерам домов.
Правда, скажем честно, название Красноармейская оказалось очень «к лицу» бывшей Трубчевской — ведь по адресу ул. Красноармейская, 1 расположено не что-нибудь, а Брянский гарнизонный военный госпиталь. И расположен он по этому адресу 300 (прописью — ТРИСТА) с лишним лет. Ещё в 1706-1708 годах при подготовке к русско-шведской войне здесь, на горе был развернут пересыльный пункт. Пристань на Десне позволяла эвакуировать раненых вглубь страны. Затем начал работать лазарет, в 1816 году переименованный в полугоспиталь. Здешний врач оказывал помощь всем горожанам, благо население было невелико – чуть более 2 тысяч человек. Император Александр I, побывавший здесь в 1823 году (это отдельная история), остался доволен работой персонала. Не простаивал госпиталь и в годы Первой мировой и Великой Отечественной войн. Только с 1941 по 1945 год (с перерывом на оккупацию) в госпитале получили помощь более 35 тысяч раненых и больных, большинство из которых вернулось в строй.
Проходим госпиталь — и оказываемся на развилке дорог. Площадка, где пересекаются Трубчевская (Красноармейская) и Большая Московская (Калинина), и называется Галерная гора. Название она своё получила по тому, как сейчас бы сказали, предприятию, которое находилось под ней, на берегу Десны — и был это «Галерный двор», а в последующем даже «Адмиралтейство», где строились галеры, военные речные и морские суда для Российского флота. Сейчас здесь вот уже почти 40 лет — гигантская сплошная стройплощадка.
За неимением наглядности попробуем представить.
Как это было
Точно зафиксированное место размещения верфей не установлено, но, как уже говорилось впервые они упоминаются в письменных источниках в 1679 году. Строили здесь струги — плоскодонные парусно-вёсельные суда. В 1694 году на брянскую «судостроительную промышленность» обратил внимание молодой царь Пётр Алексеевич — ещё не Великий — коий решил идти войной на турок, отбивать крепость Азов. Первый натиск не удался, и ко второму походу готовились более основательно. В 1695 году малороссийский гетман Иван Мазепа (да-да, тот, кого Пушкин клеймил изменником — поскольку он перешёл в 1708 году от Петра I в союзники к шведскому королю Карлу XII) приказал начать усиленные работы на брянских верфях, для чего испросил у царя 2000 четей хлебных запасов да «одну тысячу рублёв на постройку кораблёв». Новый флот, рассчитанный на 2000 человек, должны был плавать по морю, не допуская турок к Азову. В низовьях Днепра этот флот должен был защищать владения малоросских и запорожских казаков (хотя, по-хорошему, это от них нужно было защищать окрестности, но про козацкие вольности разговор отдельный).
Брянск был выбран не случайно: большие запасы особого корабельного леса, удобное географическое положение, наличие базы и опытных корабелов. К тому же, в 1696 году из Запорожья в Брянск прибыли семь мастеров. К маю 1697 года на Брянской верфи построили двести стругов. Их по Десне и Днепру спешно переправили к устью Самары, где кораблей дожидался Яков Фёдорович Долгорукий, собиравшийся в водный поход на Очаков и защиту Таванска и новоотстроенного Шингирея.
11 мая гетман известил приказ, что у его полковников уже сделано 70 морских стругов и 600 лодок, а 23 числа того же месяца доносил, что мастер Василий Богуш «спровадил» в Десну, а оттуда в Днепр к назначенной цели изготовленные в Брянске суда, из которых 50 назначалось для городовых Козаков и 40 для запорожцев. Затем думный дворянин Неплюев, назначенный быть в «сходных товарищах» Якову Федоровичу Долгорукому, доставил из Брянска еще 121 струг, и 25 мая последовал царский указ о «плавном» походе.
В 1700 году разразилась Северная война — за выход к Балтийскому морю. Брянск приобретает стратегическое значение как узел сбора и отправки продовольствия для действующей армии. Пётр I в своём письме к сенату от 1712 года говорит: «Провиант со всех губерний (опричь Санкт-Питербухской) 3 дивизиям на 7 месяцев велено поставить во Брянску зимним путём, а изо Брянска в Киев водою на стругах». Сенат в свою очередь доложил, что «во Брянску суда починивать и к тем вновь делать с поспешением, чтоб всего к полой воде изготовлено было 300 судов, а деньги на то суровое дело во Брянск присланы».
«Суровое дело»
Самая активная фаза кораблестроения в Брянске приходится на 20-е годы XVIII века — в последние годы жизни и после смерти Петра I. В эти годы у нас работал выдающийся русский корабел Мокей Черкасов, ученик знаменитого галерного мастера Руссенова. В 1724 году он строил в Брянске суда для Днепровской флотилии. При нём также шла заготовка леса для пяти прамов и семи галер, которые так и не были построены.
Прам — это плоскодонное артиллерийское парусное судно XVIII века, вооружённое 18 — 38 пушками, и применялось для действий на мелководье у берегов и в реках против крепостей и береговых укреплений.
Русско-турецкая война 1735-1739 годов также задала много работы брянским корабелам. С самого начала войны понадобилось много кораблей для оказания сопротивления противнику на Чёрном море. Но работы шли медленно. Только в январе 1737 года были выбраны окончательно типы судов для производства на верфи. Начальником флотилии назначен адмирал Василий Афанасьевич Дмитриев-Мамонов.
В январе 1737 года был подписан государственный указ о постройке в Брянске большой партии различных судов. В указе Санкт-Петербургской конторы верфи говорилось «Поручику Семену Тигилеву без всякого замедления по отправлению в Брянск и строению пятидесяти русских бригантинов оптинских слобод плотников трехсот человек в работу годных, не престарелых и не малолетних». По доношению из Брянска от полковника Владычина 7 января 1739 года: «Требуется с Малой России для подъёма и свозки дерева к Десне 8 тыс. подвод, которые Румянцев велел нарядить из полков Стародубского и Черниговского, да из засеймских сотен полка Нежинского».
Всего было построено 355 судов разных размеров, которые предназначались для похода на Очаков. Но, несмотря на все старания, флотилия не успела к битве. Связано это было со сложностью переправки судов к театру военных действий. Спущенные в Брянске суда вооружались на Десне, переходили в Днепр и следовали безостановочно до Кайдакского порога; здесь их на значительном расстоянии волокли по берегу и только после третьего порога спускали на воду. В Неясыти все суда приходилось вновь разгружать и по особому помосту волочить некоторый отрезок пути, после чего их уже окончательно спускали на воду, нагружали и вели до устья. От такого плавания подводные части судов приходили в полную негодность. Да вдобавок сказывалась нехватка людей в экипажи и профессиональных моряков. На всю флотилию насчитывалось 6 морских офицеров и 60 матросов, остальной состав флотилии добавили из инвалидов и гарнизонных полков.
До Очакова добралось 76 судов, остальные были брошены за негодностью или пошли на переделку более сохранившихся. Однако флотилия всё же поучаствовала в боях. Корабелы помогли гарнизону Очакова отбивать атаки турок в сентябре и октябре, не дав порвать связь осажденных с армией.
Для компании 1738 года было решено усилить Брянскую флотилию. Однако, суровые зимние ветры разбили почти все дубель-шлюпки, что находились в лимане.
Вместо утраченных кораблей, было решено отстроить в Брянске не большие бригантины, каждая на четыре4 пушки. Весной, с полой водой, их провели через пороги пустыми, а все снасти везли сухим путем до лимана. Здесь бригантины вооружили и вывели в море; но оказалось, что мореходные качества и этих судов не лучше прежних. Одновременно с бригантинами из Самары до Неясыти отправили на барках в разобранном виде прамы. Однако вскоре выяснилось, что даже поднявшаяся вода не позволяет провести тяжёлые суда. И прамы так и не были собраны.
Ситуация показала, что корабли нужно строить ниже порогов. Для этой цели Сенявин, назначенный начальником Брянской флотилии, выбрал в 60 верстах ниже порогов остров Верхний-Хортицкий, где Минихом была заложена Ново-Запорожская верфь. Здесь и в Брянске были спущены 1 прам, 40 галер, 30 бригантин, 60 ластовых судов, 20 венецианских ботов и 50 байдаков. Но все эти корабли были слишком малы и не годились для выполнения главной цели — боя с турецким флотом. Да к тому же вспыхнувшая на юге и в Очакове эпидемия чумы унесла жизни многих моряков. Умер начальник флотилии вице-адмирал Наум Сенявин. Начальствование было вновь поручено Дмитриеву-Мамонову. Но вскоре и он скончался от болезни. На его место был назначен капитан полковничьего ранга Барж. Однако в тот год турецкий флот не беспокоил наших моряков.
А в сентябре 1739 года был заключен Белградский мирный договор. По договору, Россия оставляла за собой Азов, но обязывалась срыть все находящиеся в нём укрепления. Кроме того, ей запрещалось иметь флот на Чёрном море, а для торговли на нём должны были использоваться турецкие суда.
Это стало одной из множества причин конца существования Брянской верфи. Добавились и постоянный срыв заказов, и завышенные требования руководства флота, и нехватка рабочих рук.
Через несколько лет верфь исчезла. Оставшиеся строения были переоборудованы под склады. Земли застроены. Однако, на долгие годы, за тем участком реки закрепилось название «Галерные дворы», гора стала называться Галерной, а улица на этой горе (она прячется в постройках параллельно чётно стороне Красноармейской… извините, Трубчевской) до сих пор называется Галерной.
Как это будет
Идея увековечивания уникального для Брянска места — судоверфи — впервые появилась в 90-е годы. И в 1996 году была даже облечена в бумагу — в виде объявлении я в 1996 году конкурса на эскиз-идею памятного знака в честь 300-летия российского флота в районе Брянских верфей.
Поскольку точного места верфей так и не установлено, то авторам для размещения памятного знака предлагались на выбор вторам две площадки: одна — по улице Калинина, на берегу Десны между старым и новым Чёрными мостами; другая — на треугольной площадке, образованной развязкой улиц Красноармейской и Калинина, напротив той самой стройплощадки (т.е. на самой Галерной горе).
«В композицию знака могут быть включены подлинный якорь XVIII в. от одной из галер, построенной на Брянских верфях, хранящийся в краеведческом музее, а также изображение дубель-шлюпки — военного судна, наибольшее количество которых (свыше 400) было изготовлено на Брянских верфях в 1736 — 1737 г.г.», — говорилось в положении о конкурсе.
Подведение итогов конкурса и объявление победителей должно было быть проведено жюри не позднее 15 мая 1996 года, но ни одного упоминания о его итогам не сохранилось — как и эскизов памятного знака.
В начале 2000-х годов экс-мэр Брянска Иван Тарусов обещал, что на месте «вечной стройплощадки» никакого строительства более вестись не будет, а будет там заложен городской сквер с закладкой памятного знака «Брянская верфь». Однако и этот прожект канул в Лету.
Предприниматель Геннадий Пушко, выкупивший в середине 2000-х этот участок, намеревался построить на нём четыре высотных дома, а центром этого микрорайона предполагался именно сквер всё с тем же памятным знаком «Брянские верфи». Однако на месте брянских верфей до сего момента — пустырь.
P.S. И всё равно — судостроителей с праздником. Кофе по этому поводу можно попить совсем недалеко от места нашей прогулки — в кафе «Айвенго». Очень вкусный!
